Оставит человек отца своего и мать свою,
и прилепится к жене своей,
и будут одна плоть.
 
Бытие. 2, 24.

 
Стойкой чалдонке Тане посвящается

«Не собирайте себе сокровищ на земле,
где моль и ржа истребляют,
а воры подкапывают и крадут,
но собирайте себе сокровища на небе...
ибо, где сокровище ваше, там будет и сердце ваше».

Евангелие от Матфея гл. 6. 19-21.

Тихо шорохи ночью светились
воспаленными счастьем глазами.
Надувались и в свежесть катились
занавески большими шарами.

Всё погрузилось в ночное забвение.
Птиц не слыхать, словно тишь понесла.
И это божественное благословление
стынет в проулках ночного села.

      Чтоб первым быть и править балом,
      Ему таланту не достало.
      Нужна особенная стать,
      Чтоб из последних — первым стать.

      Себя страданьем увенчав,
      Глупец святым себя считает,
      В своей аскезе полагая,
      Что он один, страдая, прав!

      Спешат поэты в бесконечность,
      Стихи теряя по дороге.
      Одни по праву входят в вечность,
      Другие мнутся на пороге.

      Высокопарно не клянись,
      А докажи, коль можешь, делом,
      Высокие души пределы,
      А коль не можешь — отвернись!

Всё на месте — дождь и листья,
Тени туч и жёлтый ворох...
Старых снов сухие кисти
Подарил мне старый город.

До чего ж кромешна темень —
Сгусток черноты,
Проступили через время
Давние черты.

...Увы, мой друг, все так и есть!
Промчалось вмиг полсотни вёсен,
И я иду неспешно в Осень,
Пытаясь дней остаток счесть.

Проходя по пустым переулкам,
Ты прислушайся к памяти гулкой —
Все, кто с нами по жизни неровной
Шёл, за дверью теперь замурован.

А на улице дождь,
Дождь,
На асфальте воды
Слой,
Превращается день
В ночь,
Размывается след
Твой...

На воде кувшинки.
Непогода, хлябь.
На глазах слезинки —
Ветер гонит рябь.

Последний миг упал, кружась,
Как жёлтый лист осенний.
Не смог тебя он удержать —
Наш жёлтый год последний…

Отдельные клочки,
Отдельные значки,
И мыслей слабый след,
И ожиданий нет.

Кладу я краски слов,
и оживляю что-то.
Вдыхаю дым стихов,
а выдыхаю ноты.

В той стороне, где падает на плиты
Небесный луч, пронзителен и строг,
Где очищеньем рощи знамениты,
Где все – душа…И музыка…И Бог…

Любимым лгу… Не лгу бумаге,
Не смог солгать календарю.
И воют в ужасе дворняги,
Когда я с Богом говорю.

Ничтожный сын ничтожнейшего мира,
Как ты велик в ничтожности своей! –
Разрушил царство… Сотворил кумира,
На переправе поменял коней.