| litcetera | Дата: Воскресенье, 15.07.2012, 11:39 | Сообщение # 1 |
|
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 1363
Статус: Оффлайн
| Прежде чем продолжить тему о немцах, которые живут или жили в тех странах Европы, о которых мы еще не писали, мне хотелось бы поговорить об отношениях Германии с другими европейскими народами. Тема эта обширна и о ней стоило бы поговорить в глубоком историческом разрезе, но нам придется ограничиться периодом, связанным со второй мировой войной, так как именно этот период и последовавшая за ним германофобия и антинемецкая пропаганда сместили и изменили все былые представления о немцах и создали на многие десятилетия их образ как неисправимых националистов, шовинистов, расистов и т.д.
Нет ничего более искаженного, чем этот образ.
Очень важно коснуться этой темы, прежде чем мы перейдем к рассказу о этнических немцах Европы, судьба которых сложилась в конце концов не так относительно благополучно, как судьба немцев Дании, Бельгии, Венгрии и Южного Тироля, о которых шла речь в предыдущих статьях.
Как и все народы, немецкий народ в 20 веке еще не имел четкого отношения к другим народам, то есть у него не было выработано никакой концепции или теории на этот счет. Как и у всех, у немцев были свои представления и предрассудки, которые складывались под влиянием различных исторических событий.
Нормальные соседские отношения существуют между нациями до тех пор, пока какие-либо внешние силы не вызовут противоположные чувства и не создадут цепной реакции ненависти. Если взять историю Священной Римской империи германской нации, а так же ее прусского и австро-венгерского продолженияавшего, последовавшего в XIX веке, то нельзя не признать, что монархи этих империй достигали больших успехов в установлении мирных взаимоотношений между немцами, с одной стороны, и чехами, поляками, литовцами, кашубами, словаками, румынами, мадьярами, сербами, хорватами, словенцами, ладинами, итальянцами - с другой. Хотя немцам как основной нации порой и приходилось переживать периоды ненависти со стороны других народов(вспомним хотя бы восстание гуситов), тем не менее германским императорам всегда удавалось на протяжении девяти веков утишать национальные страсти.
Говоря об отношениях немцев с другими народами, нельзя забывать о том, что именно в среде образованных немцев родилось и укрепилось в XIX веке учение Иоганна Готфрида Гердера (1744-1803) о божественном происхождении народов и необходимости их сохранения. Именно оно спасло от ассимиляции многие из названных выше народов, а также других, например, латышей и эстонцев. Немцы были инициаторами или авторами переводов Библии на языки восточной Европы, создателями первых школ и первых учебников на этих языках. Они же были часто и авторами первых книг на языках упомянутых национальностей.
Но даже у национал-социалистического государства, несмотря на его озабоченность вопросами нации и расы, не существовало в национальном вопросе никакой четкой государственной политики, его отношение к окружающим нациям накануне второй мировой войны было довольно аморфно и неопределенно. Это прозвучит для многих неожиданным, но я берусь утверждать, что по отношению к народам европейских государств с 1933 по 1939 год в Германии проводилась политика примирения и ненависть к ним не разжигалась. В этом может убедиться любой, кто просмотрит издания прессы и кинохроники тех лет. Народы Советского Союза как таковые также нападкам не подвергались, нападки распространялись только на господствовавшие в нем политическую идеологию и политический строй. Писать о так называемой расовой теории в тридцатые годы в Германии было уделом специальных идеологических журналов, теория эта не была предметом всенародного обсуждения. Распространенное в лингвистике понятие “арийский” некоторые средства информации стали вдруг применять для обозначения расового понятия, но это имело гораздо меньшее распространение, чем принято сегодня считать. Многое, конечно, изменилось с началом военных действий. Но в целом можно сказать, что различные точки зрения на национальный вопрос представляли собой в те годы хаотическое нагромождение понятий и убеждений.
Что же касается отношения широких слоев немцев к евреям, то ненависти, несмотря на расовые законы и антисемитскую политику государства, у большинства немцев к евреям не было. События 8 и 9 ноября 1938 года (Хрустальная ночь) показали, что как раз у широких масс немецкого народа не было ненависти к евреям, они не дали штурмовикам спровоцировать себя на стихийные погромы. Современные историки считают, что немецкие идеологи хотели создать некую “Великую германскую империю”, в которой растворились бы и все остальные арийские ненемецкие народы, но известно также, что в гитлеровском окружении было и много таких, кто считал, что эти народы должны оставаться самостоятельными автономиями в рамках своих государств.
Однако отсутствие твердой концепции, метания и хаос в столь важном вопросе привели национал-социалистов к серьезнейшим ошибкам. Например, у руководителей Третьего рейха совершенно не существовало ясных представлений о будущей судьбе России и русского государства. Не услышаны были те, кто призывал создать свободное от большевизма русское государство в его старых границах, где нерусские народы пользовались бы правом автономии. Во время второй мировой войны Германия не смогла привлечь на свою сторону ни один народ убедительной концепцией его перспектив, не сумела проникнуться также национальными стремлениями Испании, Италии и Франции, не смогла понять вековых проблем хорватов и сербов, венгров и румын, поляков и украинцев, литовцев и белорусов, финнов и русских. Она оставляла решение этих проблем на потом, на годы после победы.
Важно сказать также о судьбах тех, кто попал в немецкий плен. Многим из них пришлось испытать большие лишения и несправедливости, особенно в первый период войны на территории СССР(высокая смертность как результат неподготовленности германских структур к столь небывалому в истории войн количеству пленных), - все же, как правило, обращение с военнопленными было корректным. Пленные рядовые и унтер-офицеры, которых направляли из лагерей на работу к крестьянам или ремесленникам, не испытывали притеснений и ненависти, коллективная ненависть не была характерна для немецкого народа. Лишь в отдельных случаях пленные становились жертвами грубости и жестокости.
Случаи нарушения норм международного права в отношении военнопленных наблюдались чаще всего в лагерях для военнопленных и в трудовых лагерях. Это объясняется во многом тем, что Советский Союз не подписал Женевской конвенции. Кроме того, уже во время войны в Германию проникала информация о том, как обращались с немецкими военнопленными в Советском Союзе, и это не способствовало росту симпатии к советским военнопленным. Нельзя не учитывать и воздействия нацистской пропаганды, усилившейся с момента перелома в войне в пользу СССР, она начала изображать советского солдата человеком “низшего” происхождения. Немцы, однако, изменяли свое отношение к военнопленным, когда видели, что те желают трудиться ради общего блага, например, при восстановлении городов и селений, разрушенных авиацией противника.
В оккупированных областях и в районах боевых действий немцы встречались с чужими народами на их собственной земле. В походах первых лет войны солдаты верили, что выполняют великую задачу, и стремились расположить к себе население оккупируемых стран. Так их воспитывали и они были очень дисциплинированы, с уважением относились к памятникам европейской культуры, встречавшимся им на чужой земле. В Голландии, Бельгии, Франции, Дании, Норвегии, на английских островах в проливе Ла-Манш, в Греции, Богемии и Моравии почти не было разрушений памятников культуры. Разрушения произошли в последующие годы в результате военных действий. Наиболее корректным было поведение немецких солдат там, где они проходили через союзные с ними страны: через Италию, Румынию и Болгарию.
Наибольшие сложности возникли в отношениях немцев с поляками, воспринявшими немецкую оккупацию как угрозу существования польской нации. Противостояние поляков вылилось в террор против каждого немца. Отношения солдат к жителям оккупированных территорий обострялись там, где появлялись партизаны, которые одну из главных своих задач видели в том, чтобы нарушать мирные взаимоотношения, провоцировать репрессии и этим самым пробуждать у населения ненависть. Это относится в равной мере к Франции, Италии, Югославии, Греции, России, Украине и Польше. Партизанская война против немцев превратилась в конце концов в гражданскую войну населения оккупированной немцами территории. Послевоенная пропаганда западных союзников и в СССР была столь односторонней и тотальной, что теперь после гибели большинства немецких архивов трудно восстановить истинную картину отношения местного населения к немцам, ведь осуждению после войны подвергался любой, кто был к немцам лоялен.
Военной экономики Германии нужны были все новые и новые рабочие руки. Выход был найден в вербовке рабочих в оккупированных областях и в нейтральных странах. Это мероприятие привело в Германию миллионы рабочих-иностранцев. Эти люди имели право свободного передвижения по стране и жили так же, как и все остальное немецкое население. Это приводило людей разных национальностей к общению.
Конечно, надо учитывать, что тогда действовали строгие законы военного времени, но иностранцы не были поставлены в исключительное положение, немцы жили также. Для людей, которые долго были безработными, отправка в Германию означала улучшение их материального положения. Другие ехали из любопытства.
Иначе обстояло дело с “восточными рабочими”, которых отправляли на работу в Германию из оккупированных областей Советского Союза. Обращение с ними при сборах, погрузке, транспортировке и в самих лагерях было порой недостойным человека. Именно к этим рабочим относится вошедшее после войны в употребление слово “угнанные”. После войны большая часть их была репатриирована в Советский Союз.
Наиболее тесные связи существовали у немцев с народами союзных с Германией стран. С союзниками Германии: Италией, Финляндией, Венгрией, Словакией, Хорватией, Румынией и Болгарией, а также с так называемой “Голубой дивизией” — добровольческим испанским соединением, сражавшимся на Восточном фронте. Солдаты союзных государств имели возможность знакомиться и с немецким гражданским населением во время транспортировки войск через Германию, а также во время отдыха и проезда на родину в отпуск. Другое положение было с добровольцами из стран противника, которые целыми частями, а иногда и в одиночку выступали на стороне немецкой армии. По этой причине война приобрела характер гражданской войны. Большинство добровольцев из стран Западной Европы шло на Восточный фронт только потому, что видело в этом свой долг как западного человека, шедшего спасать западную цивилизацию. В дивизии “Викинг” сражалось много норвежцев, а также солдат так называемого “Свободного корпуса Дания” под командованием своих кадровых офицеров. Одна из крупных дивизий состояла из одних голландцев. Из валлонских добровольцев была создана бригада. Специальная воинская часть была сформирована во Фландрии. На Восточном фронте сражался также и отдельный французский батальон. Даже после того, как Италия, Венгрия и Румыния вышли из союза с Германией и объявили ей войну, многие итальянские, венгерские и румынские части продолжали сражаться на стороне немцев , некоторые из них - против собственных партизан. В Югославии, кроме хорватов, на стороне немцев остались и сербские соединения, воевавшие как против королевских, так и против партизанских отрядов.
Мужчины немецкого происхождения из Юго-Восточной Европы, то есть фольксдойче, попадали большей частью в дивизию “Принц Евгений”. В эту же дивизию входила одна боснийская часть, она была ни хорватской, ни сербской, ни югославской, а называлась общим именем дивизии. Положение латышских, эстонских и западно-украинских солдат, воевавших на стороне немцев целыми дивизиями, не отличалось от положения других добровольцев. Они считали, что воюют за независимость для своей родины. Из тех же соображений к немцам переходили и добровольцы из закавказских и среднеазиатских советских республик, а также добровольцы от мелких национальных групп Советского Союза. Воинские части были сформированы из представителей почти всех национальностей Советского Союза: армян, азербайджанцев, грузин, узбеков, казахов, киргизов, туркмен, украинцев и т. д. Среди них был и большой казачий корпус. Эти части воевали на Восточном фронте, и в Югославии, и в Италии, и даже на фронте вторжения союзников на Западе. В целом на стороне немцев на восточном фронте сражалось около миллиона добровольцев из стран противника.
Особое место среди потенциальных добровольцев занимала “Русская освободительная армия” под командованием генерала Власова. Из-за отсутствия у немецкого командования ясной военно-политической цели на Востоке в отношении этой армии укрепилось глубокое недоверие. Эта армия практически не воевала. Власовцам так и не был дан шанс совершить то, что было заложено в ее названии.
Кроме войсковых частей из граждан Советского союза, в обозах и тыловых службах немецкой армии служило много русских, украинцев и др. Немецкие фронтовые войска и служба тыла на Востоке были бы не в состоянии продолжать борьбу в течение долгого времени, если бы значительная часть населения не работала на немцев и не помогала немецким войскам..
Когда война окончилась, многие из тех, кто сражался на стороне немцев, разделили общую участь немецкого народа. Западные державы передали Советскому Союзу большинство бывших советских солдат, носивших немецкую форму.
Многие люди из центральных областей Восточной и Юго-Восточной Европы, сотрудничавшие с немцами, становились беженцами, изгнанниками, эмигрантами.
Все, рассказанное в этой статье, имело очень большое значение для судьбы этнических немцев в различных странах Европы. Им пришлось «расплачиваться» за все Германией совершенное и несовершенное. В статьях о немцах Трансильвании (Румынии) и Баната (Румыния) мы уже частично рассказали об этом. Повествуя в дальнейшем о судьбах немцев Сербии, Ховатии, Словении, Польши, Советского Союза, об эльзасцах и лотарингцах, мы будем не раз ссылаться на данную статью. Без приведенных сведений невозможно понять их послевоенных судеб.
Иоганн Бартули
|
| |
| |
