| litcetera | Дата: Понедельник, 03.12.2012, 18:41 | Сообщение # 1 |
|
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 1363
Статус: Оффлайн
|
С 12 по 16 декабря в четырёх городах Германии (Fürth, Ratingen (Düsseldorf), Offenbach, Berlin) пройдут юбилейные концерты Эдиты Пьехи. Перед этими гастролями мы попросили нашего корреспондента взять интервью у великой певицы. Он по своим питерским каналам смог связаться и побеседовать с Эдитой Станиславовной, которая сделала исключение, так как никогда не даёт интервью по телефону.
– Ваше имя окутано многим мифами и легендами. Одна из них гласит: Вы получили имя Эдита в честь французской певицы Эдит Пиаф. Это – правда или выдумка?
– Вы знаете, люди любят выдумывать. У меня даже была такая песня: «Если я тебя придумала, стань таким, как я хочу!» Я родилась в очень бедной шахтёрской семье, это было на севере Франции. Тогда многим детям, конечно, давали имя Эдит, но Пиаф в то время никто не знал. Про неё я впервые услышала только в 1965 году, когда оказалась на гастролях во Франции.
– И все же, у Вас двойное имя: Edith-Marie, хотя об этом мало, кто знает...
– Да, это произошло из-за того, что папа очень хотел назвать меня Эдит, это же – немецкое имя и французское, а папа был из горной Силезии, где немецкая речь считалась нормой, и он помнил это имя. А бабушку звали Мария, и она ему сказала: «Ты назовёшь мою внучку Марией. Мой отец пошёл в мэрию и назвал меня Edith-Marie.
– Немногие знают, что в детстве Вы говорили на двух языках: французском и немецком. Я так понимаю, что Вы его специально не учили?
– В 1946 году мы приехали в Судеты – бывшие немецкие земли, которые достались Польше после войны, и там на улице я играла с немецкими детишками, а потом так распорядилась судьба, что я больше тридцати раз выступала в Германии: на телевидении, на радио, с концертами и в военных гарнизонах, ведь там стояли наши войска. Я перешла с немецким языком на «ты», начала очень неплохо разговаривать по-немецки, пела несколько песен на немецком, в том числе, и «Нашего соседа». Меня любили на германском телевидении, потому что у меня было хорошее произношение!
– Вы владеете несколькими языками: немецким, французским, польским и русским.
– Еще испанским!
– После окончания лицея Вы поехали в Ленинград, потому что решили стать психологом. Чем был обусловлен такой выбор профессии?
– Во-первых, по образованию я учительница – с отличием окончила педагогический лицей, и мне предложили продолжать учёбу в СССР. Во-вторых, я прошла все конкурсные отборы. Почему я выбрала психологию? Мне очень хотелось поглубже, пошире и максимально досконально узнать душу маленького человека – ребёнка, потому что я выросла в нелюбви: моего папу похоронили, когда мне было четыре года. Отчим – жестокий, деревенский человек. Мне хотелось изучать психологию и детскую душу, чтобы быть защитницей этих маленьких, бесправных детишек...
– Известно, что в самом начале учёбы Вы не очень хорошо говорили по-русски и учили его, вооружившись «Капиталом» Маркса. Трудно было осваивать «великий и могучий»? Почему «Капитал» стал для Вас учебником русского языка?
– На первом курсе мы проходили предмет «Политэкономия капитализма» и мне нужно было не только читать «Капитал» Маркса со словарём, но и конспектировать. На это ушло несколько месяцев, я всё это конспектировала и, благодаря этому, мой словарный запас обогатился. Парадоксально, но факт!
– Вы выступали в десятках странах мира, какая из них поразила Вас больше всего и почему?
– Я выступала в 30 странах, но Вы знаете, каждая страна привлекательна по-своему. Мою мамочку многое связывало с Германией: она родилась в Пруссии. Тогда Польши как таковой не было, и она ходила в немецкую школу. Когда я играла с немецкими детьми, она мне всё время говорила: „Dass muss man sagen so!“ («Ты это должна сказать так»). Мама учила меня, и ей было приятно, что я потом ездила в Германию, пела песни по-немецки. Она говорила: «Это – моё детство!» Германия всегда была рядом, и немецкий язык – тоже!
– В 1968 году на IX Всемирном фестивале молодёжи и студентов в Софии на конкурсе политической песни за песню «Огромное небо» Вы получили три золотых медали. Насколько можно было заранее рассчитывать на такой фурор?
– Вы знаете, меня обманули! Мне сказали, что предстоит очень важный концерт (почему-то – в 12 часов), и надо выступить и спеть несколько песен. Мне дали горячего чая, добавив туда грамм 10 коньячка – для храбрости – и говорят, чтоб я хорошо спела, так как это – очень важное выступление. Это было 31 июля 1968 года – в день моего рождения. И когда я спела «Огромное небо», то председатель жюри поднялся на сцену и сказал: «Вы завоевали для композитора, для поэта и для себя – за исполнение – три золотые медали!» и очень сердечно меня поздравил. Вот тогда я подумала: почему же мне не сказали о том, что будет конкурс? Но потом мне объяснили причину: «Ты – трусиха, ты бы отказалась выступать!» Но если бы я знала, что выступаю на конкурсе, то было бы гораздо хуже, а так получилось – очень естественно!
– В советское время был очень строгий отбор песенного репертуара: нужно было пройти худсовет и только после этого исполнять новые произведения. Сталкивались ли Вы с проблемами, когда Ваши песни не хотели пропускать?
– Мне, к сожалению, пришлось проходить худсоветы: сдавать программы, показывать песни. Это – очень грустное явление, потому что людям, сидящим в худсоветах, искусство было чуждо – они являлись, в основном, идеологами и, по сути, вводили цензуру. Но со мной у них ничего не получилось, никто не смог меня обидеть, ведь песни «работали» на меня, и всё-таки врождённое обаяние заставляло всех этих членов худсоветов и разных комиссий всегда опускать «лапки» и не выступать против меня, так что я хорошо прошла этот этап! Кроме того, у меня был очень большой «козырь»: меня полюбила публика с первого же исполнения польской песни «Autobus czerwony» («Красный автобус»), и это был мой «щит»!
– Вы во многом были первой: первой в СССР исполнили зарубежную песню на русском языке. (Это была песня «Только ты» автора-композитора и руководителя ансамбля в стиле ду-вап и соул The Platters Бэка Рэма. – Прим. автора). Первой сняли микрофон со стойки, стали двигаться на сцене и разговаривать с публикой. Первой стали отмечать на сцене юбилеи творческой деятельности и свой день рождения. В 1997 году своё 60-летие отметили концертом на Дворцовой площади Санкт-Петербурга – впервые в истории города.) Трудно быть «пионеркой», открывая что-то неизведанное?
– Вы знаете, у меня никогда не было такой цели – стать «пионеркой», я просто жила на сцене, меня никто не направлял, не было режиссёра, который бы говорил: «Делай так, а так – не делай!» Потом подтверждением всего, сделанного мной, стали слова известной певицы Клавдии Ивановны Шульженко. Я у неё спросила: «Клавдия Ивановна, скажите, какой режиссер с Вами работает, что у Вас – такие красивые жесты, что Вы стоите у рояля в такой позе, так, что не хочется, чтобы Вы сдвинулись с места». Она мне ответила: «Девочка моя, если сердце запоёт, и твоя песня будет его трогать, то и руки будут петь, и глаза, а публика тебе поверит, потому что ты вся будешь в плену твоих песен. Живи песнями!»
Я не искала чего-то, мне было очень грустно стоять посередине сцены около микрофона. Поэтому я сняла его и пошла в зал. Очень волновалась, когда стала петь песню «Огромное небо» – про двух лётчиков, которые погибли в Западном Берлине ради спасения жизни этого города. И перед тем, как спеть эту песню, у меня родилась такая интересная трактовка, поскольку мне нужно было дать к «Огромному небу» маленький комментарий, что это – случай из жизни, а не кем-то придуманный сценарий, что это действительно произошло над Западным Берлином. И тогда я поняла, как я хорошо подготовила публику: песню слушали от начала до конца на одном дыхании, а потом был взрыв аплодисментов. Я данный приём – комментировать песни – закрепила за собой, это было обязательно.
– Многие исполнители взяли Ваш прием на вооружение, в частности, Алла Пугачёва. Вас часто называют эталоном вкуса. Как в те годы Вам удавалось так элегантно одеваться? Насколько я знаю, тут не обошлось без нашего знаменитого модельера Славы Зайцева?
– Да-да, конечно! Когда я выезжала за рубеж с концертами, то нам платили суточные – вообще «копейки»! (Артисты их называли – «шуточные». – Прим. автора). И я заходила в магазины распродаж, где продавали ткани просто кусочками, скупала эти куски, Словом, как говорят: «Голь на выдумки хитра». Затем появилась возможность покупать хорошие ткани в Париже, в Германии. И я привозила их Славе Зайцеву и он говорил: «Ну, теперь я буду придумывать тебе красивые, божественные платья!» Так оно и было: я просто тянулась к красоте!
– И последний вопрос: в чём секрет Вашего творческого долголетия? Вы на эстраде уже 55 лет!
– Вы знаете, я – не игрок и никогда не заигрывала с публикой. Выходила на сцену, потому что выступать и петь свои песни для людей доставляло мне радость, а энергетика у меня от природы очень сильная. Наверное эта энергетика и завораживала публику, получался такой энергетический обмен: я им передавала в песне свои чувства, а они своими аплодисментами – снова меня заряжали, и я думала: «Какая я счастливая, вот сейчас взлечу!»
Публика любит слушать меня. Всё, что трудно, очень просто! В этой простоте, в желании дарить радость другим появилось то, что меня полюбили, и потом уже в 1968 году я стала заслуженной артисткой РСФСР. А сейчас я просто не жалуюсь: меня все знают, каждый со мной здоровается. Я иду по улице, а мне говорят: «О, Пьеха! Привет, как живёте?» Я стала своим человеком!
– Большое Вам спасибо за то, что Вы смогли выделить время для этой беседы. Я вами восхищаюсь и всегда с удовольствием смотрю по телевидению. Желаю Вам дальнейших творческих успехов, а главное – здоровья!
– Спасибо и всего самого хорошего!
Беседовал Евгений Кудряц
Специально для газеты «Вести»
Фотографии с официального сайта Эдиты Пьехи
Автор выражает признательность Ирине Алексеевой (Санкт-Петербург) за неоценимую помощь.
|
| |
| |
