| gesl | Дата: Среда, 13.06.2012, 13:22 | Сообщение # 1 |
|
Генерал-лейтенант
Группа: Модераторы
Сообщений: 320
Статус: Оффлайн
| Ровно сорок лет назад - 1 июля 1972 года в столице Исландии состоялась церемония открытия матча на первенство мира по шахматам между обладателем высшего титула – советским гроссмейстером Борисом Спасским и представителем США 29- летнем Робертом Фишером. Пожалуй, за всю историю древней игры ни один ее адепт не вызывал такого жгучего интереса, как этот загадочный и эксцентричный американец. После разгромных побед в матчах претендентов над Марком Таймановым и датчанином Бентом Ларсеном с немыслимым для подобных соревнований одинаковым “сухим счетом” 6:0, его имя не сходило со страниц самых престижных периодических изданий Запада.
Очевидно, что в условиях холодной войны интеллектуальная и спортивная дуэль выдающихся шахматных дарований воспринималась как своеобразный идеологический и политический поединок двух антагонистических социальных систем. Это важнейшее обстоятельство подогревало интерес, как к загадочной фигуре Роберта Фишера, так и к интригующим событиям, предшествовавшим началу исторического единоборства.
Подготовка к матчу началась задолго до памятного июльского дня. После того, как были опубликованы находившиеся за семью печатями документы, в полной мере стало понятным, какую огромную роль придавало советское руководство исходу предстоящего спортивного состязания. Достаточно процитировать несколько фрагментов из объемной секретной записки Председателя Спорткомитета СССР Сергея Павлова, направленной еще 31 июля 1971 года в ЦК КПСС : “…В течение послевоенных 25 лет достижения отечественной шахматной школы обеспечивали ей устойчивую гегемонию в международной шахматной жизни…Советские методы подготовки и совершенствования шахматистов изучались и постепенно перенимались с социалистических и капиталистических странах, оценивших значение шахмат как одного из показателей уровня национального культуры и элемента государственного престижа…Борьба за личное первенство мира серьезно обострилась в связи с появлением в США выдающегося по дарованию и работоспособности шахматиста Р.Фишера…успехи Фишера используются в США и некоторых других странах для того, чтобы попытаться развенчать авторитет советской шахматной школы и покончить с нашей многолетней гегемонией в этой области, естественно ,вызывавшей недовольство и зависть. Фишеру оказывается большая моральная и материальная поддержка, для этих целей Шахматная федерация США получила от различных организаций около 200 тысяч долларов. В печати , по радио и телевидению организуются выступления Фишера , в которых он дает заверения стать в 1972 году чемпионом мира и оскорбительно высказывается о советских шахматистах…
К сожалению, в последнее время появляются факты, свидетельствующие. Что на эти позиции становится и президент ФИДЕ М.Эйве.”
В этом же документе приводится и типичная для стилистики и идеологии того времени характеристика на действующего чемпиона мира: “ В настоящее время гроссмейстеру Б. Спасскому 34 года, это высокоодаренный в своей области человек, умеющий в решающие моменты мобилизоваться для достижения поставленной цели. Он не исчерпал еще своих возможностей роста. Вместе с тем в результате трудного детства и пробелов в воспитании он подчас некритически относится к своему поведению, допускает незрелые высказывания, нарушает спортивный режим , не проявляет должного трудолюбия. Некоторые лица у нас в стране и за рубежом пытаются усугубить эти недостатки Б. Спасского, развивая у него мания величия, всячески подчеркивая его „исключительную роль“ как чемпиона мира, подогревают и без того нездоровый меркантилизм Б. Спасского. Это обстоятельство потребовало от Спорткомитета СССР усилить контроль за ходом подготовки чемпиона мира и проведения с ним кропотливой работы, что дает пока незначительные результаты. В дальнейшем к этой работе считаем необходимым привлечь общественные организации…”
Переговоры об условиях и месте проведения матча шли долго и трудно. Несмотря на обширную библиографию, посвященную подготовке и ходу матча, по мнению гроссмейстера Н. Крогиуса, по большей частью все эти дипломатические игры, так и “остались за кулисами”. В официальном изложении современной шахматной историографии события 1972 года кратко выглядят следующим образом.
Фишер хотел играть в Югославии, а Спасский предпочитал Исландию. 20 марта в Амстердаме были наконец подписано компромиссное соглашение : об условиях проведения матча, по которым он должен был начаться 22 июня в Белграде и продолжиться с 6 августа в Рейкьявике, однако буквально через несколько дней Фишер предъявил новые требования, выполнять которые организаторы обеих частей матча отказались. Фишер заявил, что не будет играть ни в Белграде, ни в Рейкьявике. В ответ Югославия отозвала своё предложение об организации матча. ФИДЕ направила в шахматную федерацию США ультиматум: либо до 4 апреля будет дана гарантия, что Фишер будет играть матч на условиях амстердамского соглашения, либо ФИДЕ лишит его права на участие в матче. Ни в заявленный срок, ни позже никаких гарантий дано не было, но ФИДЕ так и не применила к претенденту никаких санкций. Наконец, 26 апреля шахматная федерация СССР направила в ФИДЕ требование обеспечить проведение всего матча в Рейкьявике на основе ранее согласованного регламента, а в случае отказа Фишера — лишить его права на матч и назначить нового претендента. В противном случае советская сторона отказывалась от дальнейшего сотрудничества с ФИДЕ в организации этого матча. Поставленный перед выбором, Фишер согласился играть в Исландии, но выдвинул новое, на сей раз, финансовое условие: призовой фонд в 125 тысяч долларов, предложенный Рейкьявиком должен быть удвоен. Как пошутил выдающийся эстонский гроссмейстер Пауль Керес :” На таких условиях можно играть и на Северном полюсе!” На выручку Исландии пришел английский банкир и большой любитель шахмат Джим Слейтер, решив пожертвовать 125 тысяч долларов, и призовой фонд достиг беспрецедентной по тем временами суммы в 250 тысяч долларов. После этого Фишер согласился начать матч.
Секундантами Спасского были объявлены блестящий знаток теории гроссмейстер Ефим Геллер, шахматный функционер и психолог гроссмейстер Николай Крогиус и, к удивлению многих специалистов, международный мастер Иво Ней, секундантом Фишера — гроссмейстер Уильям Ломбарди. Главным арбитром матча был назначен авторитетный немецкий гроссмейстер и судья Лотар Шмид.
Итак, 1июля в Национальном театре Исландии ровно в 20 часов, как и было, предусмотрено регламентом, началась торжественная церемония открытия матча. В зале присутствовали президент страны, дипломатический корпус, президент ФИДЕ , звучали приветственные речи. Были исполнены гимны СССР, США и Исландии, но парадоксальность ситуации состояла в том, что на празднике не присутствовал один из двух главных виновников торжества – претендент на мировую корону непредсказуемый Роберт Фишер!
В нарушение всех правил доктор Макс Эйве проинформировал собравшихся, что намеченная жеребьевка переносится на следующий день. Журналисты и гости были в полном недоумении. Пронесся слух, что зайдя в самолет , американский гроссмейстер, узнав об отсутствии персональной полицейской охраны неожиданно покинул лайнер и исчез. Далее события разворачивались по сценарию политического детектива. 3 июля в дело вмешался помощник президента Никсона по национальной безопасности Гарри Киссинджер. Он лично дозвонился до Фишера и сказал ему: “ Мы хотим, чтобы вы сразились за Америку!” После этих слов , по свидетельству организатора матча Г.Тораринссона:” Фишер переменился , он стал как молодой солдат, готовый ринуться в бой”.
Однако, на назначенную в 12 часов 4 июля жеребьевку, вместо претендента явился католический священник в сутане ( мало кто из корреспондентов узнал в нем гроссмейстера Ломбарди) с запиской , согласно которой он получил соответственные полномочия от Роберта Фишера. Здесь уже взрывается измученный бесконечными эскападами соперника, Борис Спасский. Он подает официальный протест, и судьба матча вновь оказывается под вопросом. Как должен был поступить чемпион мира? Этот вопрос обсуждается и поныне.
Приведем мнение старейшего российского гроссмейстера Юрия Авербаха, возглавлявшего в тот драматический период Шахматную федерацию СССР:
” Спасскому нужно было уехать! Не сомневаюсь, что в подобной ситуации ни Ласкер, ни Капабланка, ни Алехин, ни Ботвинник не остались бы в Рейкьявике. Неужели Борис не понимал, что ожидание ставит его в невыгодное. Даже унизительное положение? Отъезд явился бы сильным дипломатическим ходом, заставил бы претендента быть сговорчивей. Почему же Спасский не уехал, хотя руководство Спорткомитета уговаривало его покинуть Рейкьявик?
На мой взгляд , причина была весьма прозаической; Спасский опасался, что если он уедет и матч сорвется, то ему не видать очень больших призовых денег. Ведь даже в случае проигрыша он получал значительно больше, чем Ботвинник, Смыслов, Таль и Петросян , вместе взятые, за свои победы в подобных матчах”.
В январе нынешнего года Борису Васильевичу исполнилось 75 лет, и. несмотря на перенесенный инсульт, он сам дал откровенный ответ на вопрос, занимавший умы любителей шахмат все эти годы:
“В советское время гроссмейстер получал 250 рублей стипендии. Когда стал чемпионом мира, эта сумма увеличилась до 300 рублей.
Из своих финансовых достижений советского периода жизни могу назвать победу в 1966 году в Санта-Монике — выигрыш Кубка Пятигорского (Фишер был вторым). Получил огромный по тем временам приз — пять тысяч долларов. Заплатил американцам налоги. Оставшиеся деньги мне очень пригодились для создания необходимых условий при подготовке к матчу на первенство мира. Наконец-то я перестал быть нищим. Перед матчем с Фишером я получил четырехкомнатную квартиру в Москве. В итоге бракоразводного процесса она сократилась до двухкомнатной, кооперативной. Проиграв матч Роберту Фишеру в 1972 году, я получил огромные по тем временам деньги — 93 тысячи долларов. Это дало повод кое-кому утверждать, что я спасал матч из-за денег. Не совсем так. Я верил в победу и готов был бороться до конца…”
После сложных закулисных переговоров и личного письма Фишера с извинениями в адрес чемпиона мира, вечером 6 июля все таки была проведена жеребьевка, и белый цвет в первой партии достался Спасскому. Казалось, шахматный мир сможет теперь вздохнуть спокойно и с увлечением наблюдать за интригой на шахматной доске, а не вдали от нее. Однако и специалистов и любителей шахмат поджидало еще немало сюрпризов.
По настоянию Спасского, первая партия была перенесена на 11 июля. Чемпиону мира необходима была передышка для снятия чудовищного эмоционального напряжения, которое он испытывал. По совету Александра Рошаля и Иво Нея было избрано неплохое решение – поехать на пару дней на рыбалку.
Претендент, наконец преодолевший свою предстартовую неуверенность, напротив, рвался в бой. На таком психологическом фоне и проходила первая партия. Фишер допустил непростительную для шахматиста высочайшего класса ошибку в слоновом эндшпиле и потерпел неожиданное поражение.
После этого проигрыша Фишер предъявил новые требования к организаторам, утверждая, что ему мешают играть телевизионные камеры, и все они должны быть убраны. Организаторы, связанные договорами с телекомпаниями, не смогли пойти навстречу подобному ультиматуму. Тогда, Фишер в знак протеста не явился на вторую партию, и ему было засчитано техническое поражение. Многим казалось, что претендент покинет Исландию и Борис Спасский будет вновь провозглашен чемпионом мира, но после нового звонка Генри Киссинджера , Фишер остался в Рейкьявике.
Через несколько дней, Спасский неожиданно согласился играть третью партию в закрытом помещении, без зрителей, с лишь одной установленной в помещении камерой с дистанционным управлением. Борис Васильевич в своих воспоминаниях совершенно определённо утверждал, что решение о продолжении матча он принял сам, причём вопреки рекомендациям чиновников Спорткомитета и советам друзей. Однако это решение оказалось для него роковым. Уже после пятой партии Фишер сравнял счет. А затем стремительно захватил инициативу в матче. Итог того драматического поединка хорошо известен. Американский гений Роберт Фишер одержал убедительную победу со счетом 12,5 : 8,5, и был провозглашен одиннадцатым чемпионом мира.
Америка встретила Фишера как национального героя. В ответ на приветственное слово мэра Нью-Йорка Джона Линдсея, чемпион выразил знаковую для него мысль:” Я не думал, что придет день, когда шахматы станут темой заголовков передовиц у нас и всего одной маленькой заметки в “Правде”. И в этом, без сомнения, моя вина: все зависит от того, кто побеждает!”
Теперь поклонники великого американца ждали от него вереницы новых достижений, но очень скоро они были разочарованы. Достигнув цели своей жизни, Фишер по выражению Михаила Ботвинника отгородился от шахматного мира “китайской стеной”. В последующие двадцать лет он не только не выступил ни в одном соревновании, но и не опубликовал ни одной шахматной статьи или анализа. К разгадке этого феномена ближе всех, по моему мнению, подошел Анатолий Карпов: “Причиной трагического разрыва с шахматной жизнью, как мне кажется, были чрезмерные требования, которые он предъявлял к себе как к чемпиону мира. Он считал, что чемпион мира не имеет права на неудачные партии, тем более на проигрыш; может быть, он и дальше заходил, лишая себя права вообще на малейшую ошибку. Из этого максимализма выход был единственный – не играть совсем. Фишер поставил перед собой творческую сверхзадачу – и проиграл ее психологически”.
Конечно, причину своего странного поведения, а также своих весьма сомнительных политических, а подчас и просто антисемитских заявлений мог раскрыть только сам одиннадцатый и непобежденный чемпион мира. Но эту загадку он унес с собой в могилу.
Геннадий Несис, старший тренер ФИДЕ.
|
| |
| |
